Сегодня был тяжёлый день.
Хотя, он конечно лёгкий, так как понедельники у меня лёгкие по определению. Ну вот определил я так, чтобы легче жилось, что понедельник — лёгкий день. Может только эта моя установка на лёгкость и спасла меня сегодня от тяжкого бремени. Но попотеть всё равно пришлось.
Не знаю, почему у кого-то предновогоднее настроение. У меня вот его совсем нет. В магазинах только мишура с потолка свисает и игрушки ёлочные. Я когда захожу — аж пугаюсь. Да что же это такое? И продавцы все хмурые, не смотри что у них новый год на потолке. Только вот новых украшений у нас нет ни в одном магазе.
Обычно ведь как: висят всякие собачки, козочки, лошадки, дракончики — в зависимости от того, какой там теперь год по китайскому календарю. Находятся всегда и особо сведущие в китайской нумерологии, которые говорят:
«Ведь это всё неправильно! Ведь по-настоящему год фазана наступит только такого-то февраля. А теперь мы должны, пока ещё, мартышку задабривать. Мёд на новогодний стол ставить и ни в коем случае не есть медвежатину. А курочку запечёную пока ещё можно…»
Дальше, по традиции, идёт инструкция — во что одеваться дамам. Какой цвет любит Восточный дракон, какое декольте и проч.
Так вот, ни чего такого в этом году нет. Люди все хмурые ходят, а торговые залы украсили только потому, что так распорядились хозяева этих самых залов.
Вот за что я люблю старый редактор, так это за то что в нём можно унылую фотографию под спойлер спрятать. Если чувствуешь, что унылости и так достаточно вокруг, то не открывай его и всё. А если хочешь прочувствовать моё теперешнее всеобщее унылое настроение — пожалуйста:
[Смотри]
То ли дело было раньше:)) Да?
Запах мандаринов и всё такое. Теперь-то кого удивишь запахом мандарина? То-то и оно. А тогда было по два мандарина в год. Вот уж где романтика.
Вспоминаю свои детские новогодние ёлки, на колхозной ферме.
Нам тогда обалденные кульки давали, с двумя мандаринами и кучей разных сладостей. Все качественные сладости были, дорогие. Ни какая-нибудь там «Дунькина радость».
А ещё у нас там избушка была.
а называлась «красный уголок», в простонародье — просто избёнка. Но это был не тот Красный уголок, который раньше в каждом доме был и где иконы стояли. В том «красном уголке» портреты добрейшего дедушки были и всякие красные знамёна, с разными надписанными лозунгами. Ну да ладно, не в этом дело совсем.
У нас там новогодние ёлки были, с настоящим дедом-морозом. У него такая борода была белая и пушистая. Он мне давал её потрогать:) и я думал что это настоящий дедушка-мороз. А это был парторг колхозный, в роли Дедмороза. Ему детишки стишки рассказывали, а он им за это подарочки какие-нибудь вручал. Но это помимо кульков с двумя мандаринами.
И вот, в одну из таких ёлок, ребятишки стишки рассказывают, дед-мороз их награждает, все аплодируют. Было шумно и весело. А один мужичёк сидел в уголке, на скамеечке и молча за всеми наблюдал. Этот мужичёк подозвал меня к себе, пока никто не видел, и говорит:
— Хочешь, я тебя стишку научу и ты его деду-морозу сейчас расскажешь?
— Хочу
— тогда слушай и повторяй за мной………..
Когда подошла моя очередь, я вышел на середину избёнки, и громко и отчётливо прочитал стих.
Дед Мороз, Дед Мороз
Борода лопатой.
Ты подарки нам принёс?
Пидорас горбатый!
О, зал взорвался овациями мгновенно. А Дедушка Мороз поднял меня на руки и все мне долго аплодировали. Я конечно не понял — что рассказал. И не понимал, зачем они все так ржут и аплодируют. Но мне это очень понравилось:) С тех пор я всегда испытывал тягу к сцене. Даже и сейчас эта тяга не совсем ещё во мне иссякла.
Не подумайте только что я воздыхаю о «прекрасном совецком детстве» — вовсе нет. Скорее даже наоборот.
Просто тогда Новые года были весёлые, отнюдь не благодаря советчине, а вопреки ей. Веселье это чувствовали не только дети, но даже и взрослые. Даже старики. Все чего-то ждали. Некоего Чуда.
Тогда Цой пел из каждого магнитофона «Перемен требуют наши сердца!» и сердца человеческие действительно жаждали перемен. Вот-вот они придут, эти Перемены! Жажда перемен просто, в холодном и сыром, зимнем воздухе витала. Достаточно только посмотреть любой совецкий фильм того времени и ты почувствуешь это Великое Предчувствие.
Как будто вот — мы пока ещё в кандалах. Но они почти что уже расшатаны и уже так не жмут, как раньше. И дышать уже легче стало. ещё немного и мы сбросим проклятое ярмо со своих плеч и вздохнём полной грудью.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен
Перемен!
Мы ждем перемен.
Теперь вот не знаю: ждёт ли кто перемен? Вы ждёте? А я, пожалуй, не жду. В смысле ни то чтобы совсем не жду. Жду конечно. Только во время ожидания этого, стараюсь прожить каждый день с удовольствием. Да, пусть это будет так называться.
Ну а что про диету?
Про какую нафиг диету? Вы хоть знаете, сколько снега я сегодня перелопатил, чтобы дорогу из моего переулочка прочистить, в который редкий трактор за всю зиму два раза заезжает?
Это просто подвиг Геракла какой-то.
Так что, после такого изнеможения, я хочу просто жрать.
Понимаете?
ЖРАТЬ!
Жрать много и жирно.
сть рыбу — пусть. Рыба тоже бывает жирной. Сёмга там какая-нибудь, иль треска. Да с картошечкой и с лучком.
Это всё, что мне сейчас хочется. Кроме как, разумеется, стеречь ребятишек над пропастью во ржи, чтобы не сорвались.
Вот пожалуй и всё на сегодня.
Дорогие друзья! Я вам желаю, чтобы каждый ваш понедельник был лёгким.
Источник: don-kryu.livejournal.com
Последний понедельник
Овраг, припорошенный серым снежком, иззябшая стерня скошенной пшеницы, тяжелые туманные тучи заволокли небо, а где-то над ними тускло горюет ноябрьское солнце. Поздняя осень шестьдесят первого года выдалась на редкость слякотной, пасмурной и до промозглости холодной. Дорога резко забирает вверх, и ботинки с налипшими кусками жирного чернозема скользят и затрудняют каждый шаг, а впереди еще несколько километров безлюдного простора.
Валюшка оглянулась назад. Еще видны плетни и дома, стоящие на окраине деревни, еще пахнет старое короткое пальтишко дымом и домашними пирогами, еще звучит внутри голос матери собирающей ее вещи, но все это уже так далеко и призрачно.
ня ушла далеко вперед и с нетерпением поглядывала на отставшую подругу, которая с несвойственной ей грустью вдруг остановилась и молча смотрела в даль. И чего вроде бы грустить? От районной школы до своей деревни не так далеко, двенадцать километров по хорошей погоде можно пробежать часа за два, но зачем возвращаться туда, где нужно вставать в четыре утра, доить упрямую брыкастую Ночку, а потом целый день вертеться как мышь в загребье? В школьном интернате по сравнению с домом не жизнь – отдых. Но Валентина все стояла на гребне оврага и неотрывно смотрела на деревню, словно что-то не отпускало ее, заставляло вернуться, словно что-то рвалось внутри, и готово было выплеснуться жгучими слезами и затопить большие серо-зеленые глаза. Она шмыгнула носом, перекинула сумку на другое плечо и, стараясь больше не оглядываться, побежала догонять подругу.
…Больничные коридоры еще никого не радовали. Когда тебя везут на каталке свет и тень методично сменяют друг друга. Тусклая лампочка, темнота, еще одна лампочка и опять проваливаешься в пустоту, в которой уже нет ничего, ни света, ни ноющего звука, ни твоего дыхания. Безотчетный страх лишает тело движения, и даже боль, словно испугавшись того, что ожидает впереди, как будто исчезла куда-то. Но боль есть, она притаилась и живет в твоем теле. Она уже прочно заняла свои позиции и не хочет уходить. Ей хорошо, она питается твоим страхом, твоей болью, которую сама же и создает. Мама! Как же тебе было больно! И зачем ты снишься мне теперь каждую ночь?
Зима завалила глубокие овраги искристым снегом, а морозец задорно пощипывал щеки. Валюшка скучала над учебником, учить абсолютно ни чего не хотелось. Подружка Тоня беззаботно закинула все книжки и убежала на улицу играть, а ей было скучно. Последние дни ею снова овладела тоска, словно опять кто-то звал ее, и от этого хотелось плакать. Может быть, она просто соскучилась по дому, по маме и маленьким братишкам и самой младшей сестренке, которой было всего полгодика. Осталось совсем немного, и наступят новогодние каникулы, она вернется домой, скоро, совсем скоро.
— Бальсунова, за тобой отец приехал! – мальчишка, дежуривший по интернату, распахнул дверь и тут же убежал. Валентина тоже бросилась вслед за ним. Перепрыгивая через несколько ступенек, она сбежала вниз в маленький холодный коридор, где ее уже ждал отец.
— Собирайся домой, дочка.
Вечером этого же дня Валюшка поняла, почему так ныло ее сердце, словно задолго предчувствуя беду – у нее умирала мама.
…Сегодня четвертое марта, день рождения. Муж рано утром принес букет тюльпанов. Как он прошел в больницу в семь утра, когда еще никого из посетителей не пускают, непонятно, но теперь цветы стояли на тумбочке в литровой банке и источали весенний аромат. В девять пришла старшая дочь Татьяна тоже с подарком, подробно отчиталась как дела дома. Посидели, поговорили так не о чем, и тут снова припомнился сон: снилась мама, она шла чисто и легко одетая по снегу мимо дома, светлый платок покрывал ее голову. "Мама! Ты куда, я с тобой", "Погоди, дочка, я сама за тобой в понедельник приду". И чему это припомнилось? Ах, да – сегодня же понедельник…
Татьяна поцеловала мать, сказала, что любит ее и прибежит чуть позже вместе со всеми. Елена, младшая дочь, на работе, зайдет после обеда. Вроде бы все как всегда. Медсестра, поставила систему и предупредила, что завтракать сегодня пациентка будет позже.
Четверо детей в семье – это хорошо. Но Тамара не хотела больше рожать. И здоровье не то, и не так она видела свою семейную жизнь. Она рано осталась сиротой, и составляла не завидную партию, хотя была высокой, статной, видной девушкой из семьи сельских учителей. Но что у нее кроме этой породы было? Ничего. Когда появился Николай и позвал ее замуж, добрые люди сказали "иди, коль зовут. Кому ты сирота нужна?". И она пошла. Николай был младше ее почти на пять лет, но за свои шестнадцать уже успел пройти половину России, освоить не одну специальность и был высоким широкоплечим красавцем. Он ушел из своей бригады и остался жить вместе с Тамарой. Хозяином он оказался крепким, а дети… дети не заставили себя долго ждать, но что их будет четверо или больше, Тамара не предполагала. Рожать пятого она не захотела и ушла к повитухе. Не ко времени этот ребенок, Надюшку только полгода назад родила, и что — опять? Но толи Бог это не хотел, толи судьба у нее такая – закровила она. Николай привез доктора, тот ничего и сделать-то толком не смог, ругался только страшно, на нее, на Колю, потом сделал укол, и она стала засыпать, вот только боль все никак не хотела проходить.
Время от времени она просыпалась, и тогда боль страшно резала ее напополам.
осталось ни слез, ни крика, даже стон и тот давно перестал касаться ее губ. В очередной раз, открыв глаза, она увидела Валюшку, которая сидела рядом и смотрела на нее широкими глазами. Как только мать шевельнулась, она подала ей кружку с холодной колодезной водой, приподняла ее от подушек, помогла сделать несколько глотков. Мать и дочь смотрели друг на друга. Долго. Неотрывно. И у обоих в глазах стояли слезы. Одна из них знала, что скоро покинет семью, другая видела боль и осознавала свое бессилие перед этим.
…Каталку остановили перед операционным блоком. Толстые крашенные двери с маленькими круглыми окошечками, предательски сливаясь со стенами, матово проблескивали когтистыми металлическими царапинами. Ослепительный неоновый свет над столом, анестезиолог снимает тонкие холодные пальцы с ее запястья, муторно плывут белотуманные стены…мама в чистом платке стоит перед крыльцом и смотрит на нее строго, сурово сведя брови, я мол, здесь, а ты все еще не готова и страх заполняет тело, подкатывается к горлу и рвется, рвется наружу в крик. Тишина, пустота и никого нет рядом. Всю жизнь для других, и никому не нужна! Никому.
Вскоре мама умерла. Валюшка не плакала на ее похоронах, все самые горькие слезы она выплакала длинными, декабрьскими вечерами, сидя у постели матери, меняя кровавые простыни и прикладывая к иссушенному пергаментному лбу мокрые полотенца.
ец стоял бледный, ужасно далекий, совсем как не родной, младшие жались в стороне. Валюшка знала, если отец запьет с горя, их отправят в интернат или приют, и больше она ни кого не увидит. За те несколько часов, пока хоронили мать, Валентина повзрослела не на год или два. Именно тогда она дала себе слово ни за что не оставлять своих братьев и сестру, ни за что и никогда!
А через год ей приснилась мама. В первый раз после похорон. Валентина в тот раз сильно болела. Вот тогда мать ей и сказала, что заберет ее с собой в понедельник. Валентина стала бояться воскресных дней, но потом со временем все поистерлось, забылось, появилась своя семья свои дети, правда рожать она боялась и первую, и вторую. Дочери выросли, обе строптивые и неблагодарные. О матери вспоминали вскользь, как бы случайно. И вдруг как гром среди ясного неба – операция. Другого избавления от этой противной болячки не было. Вот тут она и поняла, что никому не нужна! Никому.
…Валентина давно пришла в себя, но глаз не открывала. Тело совсем плохо ее слушалось, а еще хотелось пить. Сколько же времени прошло? Начало марта, пасмурная погода за окном и невозможно разобрать, что сейчас утро или вечер. Она разлепила набрякшие веки. Рядом с кроватью сидела младшая дочь, уловив движение матери, подняла глаза от книги, отложила ее в сторону, приподняла мать над подушкой и поднесла стакан с водой. Валентина пила воду маленькими глотками и плакала. Плакала оттого, что ее муж и дети вторые сутки сменяя друг друга, сидели около нее, оттого, что, не доверяя санитаркам, меняли простыни и обтирали полотенцами, оттого, что она будет жить дальше, оттого, что, не смотря на давние ссоры, она нужна им всем. И еще она плакала оттого, что вдруг поняла, именно из-за них, ее дочерей и мужа, это был не последний понедельник в ее жизни.
Источник: www.chitalnya.ru
Итак, вчера команда «Яндекс.Дзена» феерично завершила свои традиционные встречи «Понедельники» с авторами в этом году.
Команда «Дзена» успела съездить в Китай, чтобы поднабраться опыта у своих китайских коллег. Какие бенефиты авторы получат из этого опыта, непонятно.
Команда «Дзена» так и не дала ответа, чем «Яндекс.Дзен» отличается от «Яндекс.Новостей». По факту сейчас большую часть траффика читателей «Дзена» собирают профессиональные СМИ, которые уводят его на свои сайты.
Аудитория «Дзена» растёт только за счёт его размещения на главной странице «Яндекса» и кликбейтных заголовков про знаменитостей и селебрити, которые привлекают внимание аудитории от 45 лет и выше.
Были презентованы два канала из так называемого списка «Нирвана».
Первой выступала девочка с каналом в Instagram в 70 тысяч подписчиков.
Тем не менее в её канале «Дзена» сейчас чуть больше 3000 подписчиков.
Уж очень разные аудитории читают «Дзен» и Instagram.
Второй спикер пришёл в «Дзен» из сообщества во «ВКонтакте», аудитория которого превышает 30 тысяч человек. В его «Дзен»-канале чуть больше 8000 подписчиков.
И он оговорился, что его «Дзен» может уволить после многочисленных хвалебных речей в адрес службы поддержки.
То есть аудитория Instagram и «ВКонтакте» не очень активно мигрирует в «Дзен».
Звезда «Дзена» Никита Белоголовцев в этот раз был немногословен, а только передавал микрофон от спикера к спикеру.
Продакт-менеджер «Дзена» бегло рассказал о новом алгоритме.
Ключевой посыл для обычных авторов — халява закончилась, и траффик в основном будет идти на 200 рекомендованных каналов «Дзена».
Качественный контент должен быть качественным с анализом и исследованиями, как у профессиональных СМИ.
Руководитель службы поддержки похвалил свою службу, видимо, потому, что некому больше её хвалить. И пообещал отвечать на запросы авторов в течение одного часа в следующем году.
Напомню, что анонсированные в сентябре типы публикаций «Видео» и «Пост» так и не заработали в полноценном режиме для всех авторов.
Источник: vc.ru
Толкования
Сюжет об Иосифе
Проданный братьями, затем спасший и язычников-египтян, и их самих, Иосиф является прообразом страдающего Господа Иисуса Христа, преданного учеником, отвергнутого Своим народом и спасающего через Свои страдания и смерть род человеческий.
Сюжет о проклятой смоковнице
Преподобный Ефрем Сирин, толкуя фрагмент о проклятой смоковнице, напоминает о ветхозаветной заповеди, согласно которой следовало оставлять на смоковнице плоды для сирот и бедных (ср.: Втор.24:19-21). «Господь… проклял ее, чтобы впредь не рождалось на ней плода по закону (естественному), так как она не исполнила закона (Моисеева)».
Как правило, вызывает удивление то, что Господь ждал от смоковницы плодов не по сезону. На это преподобный Ефрем отвечает: «Несвоевременно же [не в то время, когда созрели плоды] искал плода на этой смоковнице для того, чтобы она сделалась образом Того, Который в свое время ослабил и разрешил закон».
Преподобный Ефрем предлагает еще одно толкование проклятия смоковницы: в бесплодном дереве Господь обличил Иерусалим, где искал любви, однако жители города проявили ненависть к сотворившим плод покаяния.
Наконец, святой предлагает мистическую интерпретацию смоковницы. Согрешив, Адам лишился той славы, которой был облечен, и покрыл свою наготу листьями смоковницы (Быт.3:7). Господь же пришел и потерпел распятие, чтобы исцелить раны и язвы всего человечества, как Адама, и «возвратить наготе его одежду славы». Смоковницу же Он иссушил для того, чтобы показать, что Адам возведен к прежней славе и больше не нуждается ни в листьях, ни в кожаных одеждах. «Итак, отселе человек не имеет надобности в смоковничьем дереве, которое засохло (и) листья коего, пока были зелены, служили одеждой стыда и покрывалом позора».
Богослужебные тексты Великого понедельника
Икос Великого понедельника
На рыдание ныне приложим рыдание, и излием слезы со Иаковом, плачущеся Иосифа приснопамятнаго и целомудреннаго, порабощеннаго убо телом, душу же непорабощену соблюдшаго, и Египтом всем царствовавшаго: Бог бо подает рабом Своим венец нетленный.
(Приложим к рыданию рыдание и изольем слезы вместе с Иаковом, оплакивающим приснопамятного и целомудренного Иосифа, порабощенного телом, но сохранившего не порабощенную душу и воцарившегося над всем Египтом: ибо Бог подает Своим рабам венец нетленный.)
Тропарь дня в Великий понедельник:
Се Жених грядет в полунощи, и блажен раб, егоже обрящет бдяща: недостоин же паки, егоже обрящет унывающа. Блюди убо душе моя, не сном отяготися, да не смерти предана будеши, и Царствия вне затворишися, но воспряни зовущи: Свят, Свят, Свят еси Боже, Богородицею помилуй нас.
Вот, Жених приходит в полночь, и блажен тот раб, которого Он найдет бодрствующим. Недостоин же тот, которого Он найдет в унынии. Будь внимательна, душа моя, чтобы не отяготиться сном и не быть преданной смерти и остаться вне затворенных дверей Царства. Но восстань, взывая: Свят, свят, свят, Боже, Богородицей (Ее молитвами) помилуй нас.
Этот тропарь отсылает нас к притче о десяти девах, пяти мудрых и пяти неразумных, ожидавших прихода жениха. Он будет повторяться на утрене Великого Вторника и Великой Среды.
Ексапостиларий (Великий понедельник):
Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь: просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя.
Вижу Твой чертог украшенный, Спаситель мой, и не имею одежды, чтобы войти в него. Просвети одеяние души моей, о, Податель Света, и спаси меня.
Этот тропарь отсылает к притче о брачном чертоге, из которого был изгнан человек, вошедший в не подходящей к празднику одежде.
Обе притчи будут вспоминаться в Великий Вторник.
Проповеди на Великий понедельник
Протоиерей Валентин Амфитеатров
Лучшего времени для христианина на земле быть не может, как грядущие теперь, день за днем, две недели – Страстная и Светлая. Не знаем, так ли хороша эта Святая седмица там, за пределами жизни, как здесь! Эти две недели на земле есть исключение из общего правила суетливой жизни.
В эти недели поистине и воочию Иисус Христос является душе.
Господа ради оберегитесь, чтобы суета не взяла вас от храма и чтобы эта седмица страстей Христовых не была, подобно прочим седмицам, нескончаемой неделей наших собственных погибельных страстей.
Се Жених грядет! Души благочестивые, идите Ему навстречу…
Схиигумен Савва (Остапенко)
В первый день Страстной седмицы мы вспоминаем прекрасного Иосифа, вся жизнь которого есть прообраз жизни Спасителя. Невинного и целомудренного юношу, любимца отца, бросают в ров, продают за 20 сребреников в рабство, он переносит множество скорбей, но через них воцаряется над египтянами, называвшими его “спаситель мира”, и спасает от голода свой народ.
Иосиф — “спаситель мира”, Иосиф — пшеницедатель! Как очевиден образ Христа и Евхаристии в жизни этого праведника! Христос, преданный по зависти, претерпевший страдания, прошедший ад, становится Спасителем мира, утоляет нашу жажду Бога — не словами, не стройным этическим учением, но Чашей Жизни, Чашей Воскресения.
Нельзя не упомянуть здесь и пророческого смысла искушения Иосифа. В песнопениях Триоди беззаконная египтянка названа второй Евой: целомудренный Иосиф, убежавший греха, есть образ Нового Адама — Христа, проложившего иной путь истории человека — истории без греха прародителя, без наследственной порчи, человека, полного любви Божией и жизни Его. И потому историей Иосифа — «конспектом» Страстной седмицы — мы входим в это священное время, чтобы, забывая самих себя, очистив свой ум от всех удобных и слишком понятных образов и предубеждений, честно и вдумчиво всматриваться в это таинственное и добровольное шествие Христа на Голгофу и самим сделаться участниками этого пути.
Многих вещей нам не понять — они слишком невыносимы для нас — зачем необходима была именно такая жертва и все эти унижения, как Господь спасает нас, какого ужаса смертности и тления Он нас избавил, что это за любовь, что требует страдать за неблагодарных и суетных? Как было бы всё просто и ясно, если бы Бог любил нас чуточку меньше!
Господи! Мы будем Твоими спутниками в эти страшные и таинственные дни. Может быть, нам не хватит бодрости духа и чистоты зрения. Но только Ты один подлинно знаешь всю немощь нашу и нашу неведомую нам самим красоту. Господи, Ты веси, яко люблю Тя (Ин. 21:15).
Святой праведный Иоанн Кронштадтский
Бесплодная смоковница при дороге с одними листьями – это я, и вы, брат и сестра, возлюбленные.
К нам с вами часто приходит и рано и поздно Насадитель жизни нашей, Господь Иисус Христос, алчущий нашего спасения, приходит, чтоб утолить голод души нашей, чтобы стать для нее хлебом жизни. И, увы, почти всегда находит в нас только заботы о житейском – одни листья; плодов же веры, всеусильного попечения о спасении душ наших нет как нет.
Между тем, каждый из нас с тем и посажен на земле, чтобы приносить духовные плоды. Какие же это в частности плоды, которые должен приносить каждый человек, особенно христианин? На это святой Апостол отвечает так: плод духовный есть любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, вера (Гал. 5,22). Вот, брат и сестра, какие плоды должны мы непременно приносить Насадителю нашей жизни, Господу Иисусу Христу ежедневно.
Теперь смотри каждый: плодовитая ты смоковница или бесплодная? Если плодовитая, хорошо, подвигайся вперед; приноси Владыке больше и больше плодов, да пропитает Он ими тебя же самого в вечности; если – бесплодная: трепещи; тебе угрожает проклятие Владыки твоей жизни, и может быть, очень скоро Он скажет и тебе: да не будет же впредь от тебя плода во век. И ты тотчас засохнешь; заглохнут все твои духовные силы; вовсе иссякнет у тебя вера, надежда и любовь, а всяко древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вечный вметаемо (Мф. 3,10).
Приносишь ли ты ежедневно Владыке живота твоего плоды добрых дел, и главное, имеешь ли царицу добродетелей – любовь, горячую любовь к твоему Создателю и любовь к ближнему, как к себе? Почему так необходима нам любовь? Потому что Сам Бог есть любовь (1 Ин. 4,8), а мы по образу Его сотворены, и в человеке христианине Бог пребывает.
Итак, если не хотим сохнуть, как проклятая Господом смоковница, или как трава, и в огонь вечный быть брошенными, постараемся, возлюбленные братия, приносить Насадителю нашей жизни плоды добрых дел, пока имеем время, силы, средства, случай. Может быть, придет время, когда и хотели бы сделать добро, но это будет невозможно. Дондеже время имамы, да делаим благое ко всем, паче же к присным в вере (Гал. 6,10). Аминь.
Святитель Василий Кинешемский
Проклятием смоковницы Господь предсказывал будущую судьбу Израиля. Лицемерный, благочестивый только по наружности, гордый своей законнической праведностью и точным соблюдением внешних обрядовых предписаний религии, еврейский народ уже давно не приносил плодов горящего духа и истинно праведной жизни. Его благочестие было только показным, и в этом отношении он действительно очень напоминал евангельскую смоковницу, покрытую пышной зеленой листвой и не имеющую на себе плодов. Проклятие смоковницы знаменовало окончательное отвержение Богом израильского народа и его духовную гибель. Таким образом, в этом эпизоде мы видим продолжение того же настроения Господа, когда во время торжественного входа в Иерусалим Он с великой грустью смотрел на священный город, предвидя его падение и пророчествуя о нем. Проклятие смоковницы – то же пророчество, но выраженное в действии.
Кроме того, в этом случае впервые сказалась грозная, карательная сила Господа. До сих пор Он являлся перед нами исключительно как кроткий, любвеобильный пастырь, полный бесконечного милосердия и всепрощения. Но необходимо было показать людям, что в Его руках находится власть и наказывать и что Его суд может быть не только снисходительным, но строгим и справедливым. Пусть помнят об этом те, которые слишком ласкают себя надеждой на Божественное всепрощение, не заботясь о собственном исправлении и не прилагая никаких усилий к тому, чтобы заслужить это прощение. Когда человек не приносит плодов покаяния и христианской жизни, подобно засохшей смоковнице, его осуждение неизбежно, и его преувеличенные, необоснованные надежды на милость Божию суть не что иное, как лжеупование…
Протоиерей Александр Геронимус
Жизненный путь Иосифа является прообразом пути Христова, ибо сначала он за противостояние злу, а именно за отказ соблазнявшей его на блуд женщине в Египте, был оклеветан и затем арестован, а потом восстал как питатель всего мира во время голода.
По поводу первой части его жития на стиховне поется такая стихира: «Вторую Еву египтяныню обрет змий глаголы, тщашеся ласканьми запяти Иосифа: но той оставив ризу, бежа греха, и наг не стыдяшеся, якоже первозданный прежде преслушания». То есть речь идет о сравнении женщины, соблазнявшей и не соблазнившей Иосифа на грех, с Евой, которую соблазнил змей, а она в свою очередь соблазнила Адама на первородный грех. И если Христос здесь является Тем, Кого символизирует Иосиф, то Он свое целомудрие в полном отречении от всех соблазнов мира осуществил на Кресте, который в традиционном святоотеческом богословии соотносится с древом познания добра и зла.
И другие темы: страданий, предательства, пребывания в темнице, тема того, кто является кормильцем — все то, что мы видим в житии Иосифа, в полноте воплощено в домостроительстве спасения Богочеловека Иисуса Христа. Он был в адовой темнице. Он накормил, и кормит, и до скончания века будет кормить Своим Телом и Кровью все христианское человечество, а через христианское человечество благодать Божия будет солить весь мир. Он пришел для того, как сказано в Евангелии, чтобы восстановить целость разрушенных первородным грехом и чтобы рассеянных чад Божиих собрать воедино. Неудивительно, что Иосиф вспоминается здесь через рыдание Иакова, как говорится в кондаке утрени понедельника. Этим здесь прообразуется рыдание всего творения, и в первую очередь апостолов, о пораженном, как им казалось, и погребенном Учителе, Который воскрес и даровал всем питие и питание вечной жизни.
Митрополит Антоний Сурожский
На евангельское чтение о Втором Пришествии Господнем (на литургии Преждеосвященных Даров)
Если вы прочтете евангельские отрывки, которые положены на сегодня, то увидите, что тема суда проходит через них красной нитью; и она ставит перед нами вопрос: каковы мы?.. Чем мы кажемся, чем мы на самом деле не являемся? В чем наша лжеправедность, в чем наше ложное бытие перед лицом подлинного?
По-гречески суд называется “кризис”: мы сейчас – и в течение всей истории – находимся в состоянии кризиса, то есть суда истории, то есть, в конечном итоге, суда Божиих путей над нами.
Каждая эпоха – время крушений и обновлений; и вот все кажущееся – погибнет, все ложное – погибнет. Устоит только целостное, устоит только истинное, устоит только то, что на самом деле есть, а не то, что будто бы существует.
Каждый из нас чем-то кажется: и в хорошем, и в плохом смысле; и все то, что кажется, рано или поздно будет смыто и разнесено: Божиим судом, человеческим судом, грядущей смертью, жизнью. И мы должны, если мы хотим вступить в эти дни страстных переживаний, раньше всего подумать: чем мы являемся на самом деле? – и только настоящими встав перед судом своей совести и Бога, вступить в последующие дни: иначе мы осуждены…
Источник: www.pravmir.ru
