Вечные цитаты великого поэта и одного из самых известных восточных мудрецов и философов. Каждое его четверостишие – уравнение, стремящееся к точной формуле, к афоризму.
Образ великого поэта Востока Омара Хайяма овеян легендами, а биография полна тайн и загадок. Древний Восток знал Омара Хайяма в первую очередь как выдающегося ученого: математика, физика, астронома, философа. В современном мире Омар Хайям известен более как поэт, создатель оригинальных философско-лирических четверостиший – мудрых, полных юмора, лукавства и дерзости рубаи.
Рубаи — одна из самых сложных жанровых форм таджикско-персидской поэзии. Объем рубаи — четыре строки, три из которых (редко четыре) рифмуются между собой. Хайям — непревзойденный мастер этого жанра. Его рубаи поражают меткостью наблюдений и глубиной постижения мира и души человека, яркостью образов и изяществом ритма.
Живя на религиозном востоке, Омар Хайям размышляет о Боге, но решительно отвергает все церковные догмы. Его ирония и свободомыслие отразились в рубаи. Его поддерживали многие поэты своего времени, но из-за страха преследований за вольнодумство и богохульство они приписывали и свои сочинения Хайяму.
Омар Хайям – гуманист, для него человек и его душевный мир превыше всего. Он ценит удовольствие и радость жизни, наслаждение от каждой минуты. А его стиль изложения давал возможность выражать то, чего нельзя было сказать вслух открытым текстом.
15 глубоких и непревзойденных цитат Омара Хайама о человеке, счастье и любви:
Красивым быть – не значит им родиться,
Ведь красоте мы можем научиться.
Когда красив душою Человек –
Какая внешность может с ней сравниться?
Чем ниже человек душой,
тем выше задирает нос.
Он носом тянется туда,
куда душою не дорос.
Кто жизнью бит, тот большего добьется.
Пуд соли съевший выше ценит мед.
Кто слезы лил, тот искренней смеется.
Кто умирал, тот знает, что живет!
В одно окно смотрели двое.
Один увидел дождь и грязь.
Другой — листвы зелёной вязь,
весну и небо голубое.
В одно окно смотрели двое.
Мы источник веселья — и скорби рудник.
Мы вместилище скверны — и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир — многолик.
Он ничтожен — и он же безмерно велик!
Как часто, в жизни ошибаясь, теряем тех, кем дорожим.
Чужим понравиться стараясь, порой от ближнего бежим.
Возносим тех, кто нас не стоит, а самых верных предаем.
Кто нас так любит, обижаем, и сами извинений ждем.
Мы больше в этот мир вовек не попадем,
вовек не встретимся с друзьями за столом.
Лови же каждое летящее мгновенье —
его не подстеречь уж никогда потом.
Не завидуй тому, кто силен и богат,
за рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вдоху,
Обращайся, как с данной тебе напрокат.
Я думаю, что лучше одиноким быть,
Чем жар души «кому-нибудь» дарить.
Бесценный дар отдав кому попало,
Родного встретив, не сумеешь полюбить.
Не смешно ли весь век по копейке копить,
Если вечную жизнь все равно не купить?
Эту жизнь тебе дали, мой милый, на время, —
Постарайся же времени не упустить.
Дарить себя — не значит продавать.
И рядом спать — не значит переспать.
Не отомстить — не значит все простить.
Не рядом быть — не значит не любить.
Можно соблазнить мужчину, у которого есть жена, можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница, но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина.
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Не делай зла — вернется бумерангом,
Не плюй в колодец — будешь воду пить,
Не оскорбляй того, кто ниже рангом,
А вдруг придется что-нибудь просить.
Не предавай друзей, их не заменишь,
И не теряй любимых — не вернешь,
Не лги себе — со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаёшь.
Сорваный цветок должен быть подарен, начатое стихотворение — дописано, а любимая женщина — счастлива, иначе и не стоило браться за то, что тебе не по силам.
Источник: fit4brain.com
Изначальней всего остального — любовь.
В песне юности первое слово — любовь.
О несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа — любовь!
То, что судьба тебе решила дать,
Нельзя не увеличить, ни отнять.
Заботься не о том, чем не владеешь,
А от того, что есть, свободным стать.
Зачем копить добро в пустыне бытия?
Кто вечно жил средь нас? Таких не видал я.
Ведь жизнь нам в долг дана, и то — на срок недолгий,
А то что в долг дано, не собственность твоя.
Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно! —
Вот последняя правда открытая мной.
Знайся только с достойными дружбы людьми,
С подлецами не знайся, себя не срами.
Если подлый лекарство нальет тебе — вылей!
Если мудрый подаст тебе яду — прими!
В сей мир едва ли снова попадем,
Своих друзей вторично не найдем.
Лови же миг! Ведь он не повторится,
Как ты и сам не повторишься в нем.
Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть.
Лучше кости глодать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть.
Как знать, подруга, что нас завтра ждет.
В ночь лунную забудем день забот.
Испей вина, еще ведь не однажды
Луна взойдет, а нас уж не найдет.
Кто жизнью бит, тот большего добьется.
Пуд соли съевший выше ценит мед.
Кто слезы лил, тот искренней смеется.
Кто умирал, тот знает, что живет!
Мы источник веселья — и скорби рудник.
Мы вместилище скверны — и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир — многолик.
Он ничтожен — и он же безмерно велик!
Красивым быть – не значит им родиться,
Ведь красоте мы можем научиться.
Когда красив душою Человек –
Какая внешность может с ней сравниться?
Не смешно ли весь век по копейке копить,
Если вечную жизнь все равно не купить?
Эту жизнь тебе дали, мой милый, на время, —
Постарайся же времени не упустить.
Египет, Рим, Китай держи ты под пятой,
Владыкой мира будь — удел конечный твой
Ничем от моего не будет отличаться:
Три локтя савана и пядь земли сырой.
Изначальней всего остального — любовь.
В песне юности первое слово — любовь.
О несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа — любовь!
У занимающих посты больших господ
Нет в жизни радости от множества забот.
А вот подите же: они полны презренья
Ко всем, чьи души червь стяжанья не грызет.
Вино не только друг — вино мудрец:
С ним разногласьям, ересям — конец!
Вино — алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец.
О мудрец! Если бог тебе дал напрокат
Музыкантшу, вино, ручеек и закат —
Не выращивай в сердце безумных желаний.
Если все это есть — ты безмерно богат!
Чем за общее счастье без толку страдать —
Лучше счастье кому-нибудь близкому дать
Лучше друга к себе привязать добротою,
Чем от пут человечество освобождать.
Дураки мудрецом почитают меня.
Видит бог: я не тот, кем считают меня.
О себе и о мире я знаю не больше
Тех глупцов, что усердно читают меня.
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Не трать себя, о друг, на огорченья,
На камни тягот, на долготерпенье.
Не зная завтра, каждое мгновенье
Отдай вину, любви и наслажденью!
Мы только куклы, вертит нами рок, —
Не сомневайся в правде этих строк.
Нам даст покувыркаться и запрячет
В ларец небытия, лишь выйдет срок.
Чтоб богу угодить, глушить полезно ропот.
Чтоб людям угодить — полезен льстивый шепот.
Пытался часто я лукавить и хитрить,
Но всякий раз судьба мой посрамляла опыт.
Некто мудрый внушал задремавшему мне:
«Просыпайся, счастливым не станешь во сне.
Брось ты это занятье, подобное смерти.
После смерти, Хайям, отоспишься вполне!»
Коль можешь, не тужи о времени бегущем,
Не отягчай души ни прошлым, ни грядущим.
Сокровища свои потрать, пока ты жив,
Ведь все равно в тот мир предстанешь неимущим.
Так как смерть все равно мне пощады не даст —
Пусть мне чашу вина виночерпий подаст!
Так как жизнь коротка в этом временном мире,
Скорбь для смертного сердца — ненужный балласт.
Источник: 333afo.ru
Во времена Хайяма ученый, ввиду своей бедности мог регулярно заниматься наукой только при дворе того или иного правителя, занимая одну из четырех должностей: секретаря (дабира), поэта, астролога или врача. Судьба ученого зависела от милости или немилости правителя, его нрава и капризов, от придворных интриг и дворцовых переворотов. Так и судьба Хайяма во многом определялась сменяющими друг друга покровителями, которых ученый в своих трудах упоминал и благодарил.Правители XI века переманивали друг у друга образованных царедворцев, а самые могущественные забирали к себе безо всякого спроса прославившихся ученых и поэтов.
Благодаря своему алгебраическому трактату Хайям был обласкан главным судьей Самарканда Абу Тахиром Абд ар-Рахманом ибн Алаком. Позже Хайяму покровительствовал бухарский правитель Шамс ал-Мулука.
В 1074 г.
сле длительного противостояния сельджукам Шамс ал-Мулук признал себя вассалом султана Малик-шаха. Этот год стал знаменательной датой в жизни Хайяма: он был приглашен в столицу огромного Сельджукского государства Исфахан ко двору Малик-шаха для руководства реформой иранского солнечного календаря. Так начался двадцатилетний период его плодотворной и блестящей научной деятельности.
Хайям возглавлял группу астрономов Исфахана, которая в правление сельджукского султана Джалал ад-Дина Малик-шаха разработала принципиально новый солнечный календарь. С чисто астрономической точки зрения календарь «Джалали» был точнее, чем древнеримский юлианский календарь, применявшийся в современной Хайяму Европе, и точнее, чем позднейший европейский григорианский календарь. Вместо цикла «1 високосный на 4 года» (юлианский календарь) или «97 високосных на 400 лет» (григорианский календарь) Хайямом принято было соотношение «8 високосных на 33 года». Другими словами, из каждых 33-х лет 8 были високосными и 25 обычными. Этот календарь точнее всех других известных соответствует году весенних равноденствий. Проект Омара Хайяма был утверждён и лёг в основу иранского календаря, который вплоть до настоящего времени действует в Иране в качестве официального с 1079 года.
Этот спокойный период жизни Омара Хайяма при дворе Малик-шаха закончился в конце 1092 года со смертью султана.
В то время Исфахан был одним из главных центров исмаилизма – религиозного антифеодального течения в мусульманских странах.
конце XI века исмаилиты развернули активную террористическую деятельность против господствовавшей тюркской феодальной знати. В конце концов Исфаханская обсерватория пришла в запустение и была закрыта.О позднем периоде жизни Омара Хайяма известно также мало, как и о его юности. Источники указывают, что некоторое время Омар Хайям пребывает в Мерве, а затем отправляется в хадж в Мекку.Последние годы своей жизни он провел в Нишапуре, возможно, он преподавал в Нишапурском медресе, имел небольшой круг близких учеников, изредка принимал искавших встречи с ним ученых и философов, участвовал в научных диспутах.
Наиболее вероятная дата его смерти – 4 декабря 1131 г.О последних часах Хайяма известно со слов его младшего современника Бейхаки:«Однажды во время чтения «Книги об исцелении» Абу Али ибн Сины Хайям почувствовал приближение смерти (а было тогда ему уже за восемьдесят). Остановился он в чтении на разделе, посвященном труднейшему метафизическому вопросу и озаглавленному «Единое во множественном», заложил между листов золотую зубочистку, которую держал в руке, и закрыл фолиант. Затем он позвал своих близких и учеников, составил завещание и после этого уже не принимал ни пищи, ни питья. Исполнив молитву на сон грядущий, он положил земной поклон и, стоя на коленях, произнес: «Боже! По мере своих сил я старался познать Тебя. Прости меня! Поскольку я познал Тебя, постольку я к Тебе приблизился». С этими словами на устах Хайям и умер.»
Прижизненных изображений Омара Хайяма не сохранилось, так что облик его неизвестен.
Источник: pikabu.ru