* * *
Ушли фашизм и коммунизм,
Зло вышло в новую конкретность,
Но сгубит мир не терроризм,
А блядская политкорректность.
* * *
В России нынче правят бал торжественный
Три личности: подонок, лгун и вор.
И царственно свирепствует естественный,
Но противоестественный отбор.
* * *
Россия тягостно инертна
В азартных играх тьмы со светом,
И воздается лишь посмертно
Её убийцам и поэтам.
* * *
Ушли фашизм и коммунизм.
Зло вышло в новую конкретность
Но сгубит мир нс терроризм,
А блядская политкорректность.
* * *
Тернистый путь к деньгам и власти
Всегда лежит через тоннель,
Откуда лица блядской масти
Легко выходят на панель.
* * *
Ждала спасителя Россия,
Жила, тасуя фотографии,
И, наконец, пришел Мессия,
И не один, а в виде мафии.
* * *
Чувствуя нутром, не глядя в лица,
Пряча отношение своё,
Власть боится тех, кто не боится,
И не любит любящих её.
* * *
Не узок круг, а тонок слой
Нас на российском пироге,
Мы все придавлены одной
Ногой в казенном сапоге.
* * *
Где все сидят, ругая власть,
А после спят от утомления,
Никак не может не упасть
Доход на тушу населения.
* * *
Никакой государственный муж
Не спасет нас указом верховным;
Наше пьянство — от засухи душ,
И лекарство должно быть духовным.
* * *
Я живу, постоянно краснея
За упадок ума и морали:
Раньше врали гораздо честнее
И намного изящнее крали.
* * *
На всём пути моём тернистом
Давно мы с Богом собеседники;
Он весь лучится светом чистым,
Но как темны Его посредники!
* * *
Пейзаж России хорошеет,
Но нас не слышно в том саду;
Привычка жить с петлёй на шее
Мешает жить с огнём в заду.
* * *
Сильна Россия чудесами
И не устала их плести:
Здесь выбирают овцы сами
Себе волков себя пасти.
* * *
Брехню брехали брехуны,
А власть захватывали урки.
В итоге правят паханы
И приблатненные придурки…
* * *
Свобода, глядя беспристрастно,
Тогда лишь делается нужной,
Когда внутри меня пространство
Обширней камеры наружной.
* * *
Опять пустые разговоры,
С концами не свести концы…
Нас учат честной жизни воры
И — благородству — подлецы.
* * *
Секретари и председатели,
Директора и заместители —
Их как ни шли к ебене матери,
Они и там руководители.
* * *
Увы… От Мерзости и Мрази,
Несущей грязь исподтишка,
Ни у природы нету мази,
Ни у науки порошка.
* * *
В цветном разноголосом хороводе,
В мелькании различий и примет.
Есть люди, от которых свет исходит,
И люди поглощающие свет.
* * *
Любой росток легонько дёрни
И посмотри без торопливости:
Любого зла густые корни
Растут из почвы справедливости.
* * *
Чем меньше умственной потенции
И познавательной эрекции,
Тем твердокаменной сентенции
И притязательней концепции.
* * *
Чужую беду ощущая своей,
Вживаясь в чужие печали,
Мы старимся раньше и гибнем быстрей,
Чем те, кто пожал бы плечами.
* * *
Остыв от жара собственных страстей,
Ослепнув от загара жирной копоти,
Преступно мы стремимся влить в детей
Наш холод, настоявшийся на опыте.
* * *
Одни летят Венеру посмотреть,
Другие завтра с истиной сольются…
На наши игры молча смотрит смерть
И прочие летающие блюдца.
* * *
Привычка думать головой —
Одна из черт сугубо личных,
Поскольку ум, как таковой,
У разных лиц — в местах различных.
* * *
Повинен буду я навряд ли,
Что духом был убог и мал,
Вина моя — что явной падле
Я часто руку пожимал.
* * *
Мы из любых конфигураций
Умеем голос подавать,
Мы можем стоя пресмыкаться
И на коленях бунтовать.
* * *
Текут рекой за ратью рать,
Чтобы уткнуться в землю лицами;
Как это глупо — умирать
За чей-то гонор и амбиции.
* * *
Хотя и сладостен азарт
По сразу двум идти дорогам,
Нельзя одной колодой карт
Играть и с дьяволом, и с Богом.
* * *
Лицо нещадно бороздится
Следами болей и утрат,
А жопа — нежно гладколица,
Поскольку срет на все подряд.
* * *
Совсем на жизнь я не в обиде,
Ничуть свой жребий не кляну;
Как все, в гавне по шею сидя,
Усердно делаю волну.
* * *
Кормясь газет эрзацной пищей
И пья журнальный суррогат,
Не только духом станешь нищий,
Но и рассудком небогат.
* * *
Семью надо холить и нежить,
Особо заботясь о том,
Чтоб нелюди, нечисть и нежить
Собой не поганили дом.
* * *
Я плавал в море, знаю сушу,
Я видел свет и трогал тьму;
Не грех уродует нам душу,
А вожделение к нему.
* * *
В цветном разноголосом хороводе,
В мелькании различий и примет есть люди,
От которых свет исходит,
И люди, поглощающие свет.
* * *
Мы варимся в странном компоте,
Где лгут за глаза и в глаза,
Где каждый в отдельности — против,
А вместе — решительно за.
* * *
Чтоб не сгинуть от одиночества,
Чтоб прибавить друзей количество,
Поубавьте своё "Высочество"
И умерьте своё "Величество".
* * *
Не в силах нас ни смех,
Ни грех свернуть с пути отважного,
Мы строим счастье сразу всех,
И нам плевать на каждого.
* * *
Жизнь летит, и жить охота,
И слепо мечутся сердца
Меж оптимизмом идиота
И пессимизмом мудреца.
* * *
Плодясь обильней, чем трава,
Кругом шумит разноголосица,
А для души нужны слова,
Которые не произносятся.
* * *
Себя отделив от скотины,
Свой дух охраняя и честь,
Мы живы не хлебом единым —
Но только покуда он есть.
* * *
Наш век в уме слегка попорчен
И рубит воздух топором,
А бой со злом давно закончен:
Зло победило, став добром.
* * *
Увы, рассудком не постичь,
Но всем дано познать в итоге
Какую чушь, фуфло и дичь
Несли при жизни мы о Боге.
* * *
Опять стою, понурив плечи,
Не отводя застывших глаз:
Как вкус у смерти безупречен
В отборе лучших среди нас!
* * *
Застольные люблю я разговоры,
Которыми от рабства мы богаты:
О веке нашем — все мы прокуроры,
О блядстве нашем — все мы адвокаты.
* * *
Поскольку я большой философ,
То жизнь открыла мне сама,
Что глупость — самый лучший способ
Употребления ума.
* * *
На выставке тешится публика
Высокой эстетикой разницы,
Смакуя, что дырка от бублика —
Иная, чем дырка от задницы.
* * *
Когда устал и жить не хочешь,
Полезно вспомнить в гневе белом,
Что есть такие дни и ночи,
Что жизнь оправдывают в целом.
* * *
Вся история нам говорит,
Что Господь неустанно творит:
Каждый год появляется гнида
Неизвестного ранее вида.
* * *
Когда судьба, дойдя до перекрестка,
Колеблется, куда ей повернуть.
Не бойся неназойливо, но жестко
Слегка ее коленом подтолкнуть.
* * *
Петух ведет себя павлином,
От индюка в нем дух и спесь,
Он как орел с умом куриным,
Но куры любят эту смесь.
* * *
С одной отменной Божьей шуткой
Любой мужик весьма знаком:
Полгода бегаешь за юбкой —
И век живёшь под каблуком.
* * *
По женщине значительно видней
Как лечит нас любовная игра:
Потраханная женщина умней
И к миру снисходительно добра.
* * *
Не раз и я, в объятьях дев
Легко входя во вдохновение,
От наслажденья обалдев,
Остановить хотел мгновение.
* * *
Неправда, что женщины — дуры!
Мужчины умней их едва ли,
Домашние нежные куры
Немало орлов заклевали.
* * *
Всё переменилось бы кругом,
Если бы везде вокруг и рядом
Женщины раскинули умом,
Как сейчас раскидывают задом.
* * *
Есть дамы: каменны, как мрамор,
И холодны, как зеркала,
Но чуть смягчившись, эти дамы
В дальнейшем липнут, как смола.
* * *
С неуклонностью упрямой
Все на свете своевременно;
Чем невинней дружба с дамой,
Тем быстрей она беременна.
* * *
Любовь не значит слиться телом,
Душою слиться — это да!
Но, между делом, слиться телом
Не помешает никогда.
* * *
Красоток я любил не очень
И не по скудности деньжат:
Красоток даже среди ночи
Волнует, как они лежат.
* * *
Отменной верности супруг,
Усердный брачных уз невольник-
Такой семейный чертит круг,
Что бабе снится треугольник.
* * *
Душа у женщины легка
И вечно склонна к укоризне:
То нету в жизни мужика,
То есть мужик, но нету жизни.
* * *
Так он мыслить умел глубоко,
Что от мудрой его правоты
Кисло в женской груди молоко
И бумажные вяли цветы.
* * *
Однажды фуфло полюбило туфту
С роскошной и пышной фигурой,
Фуфло повалило туфту на тахту
И занялось пылкой халтурой!
* * *
Устой традиций надо соблюдать,
Пускай не раз ответят вам отказом.
Конечно, дама может и не дать,
Но предложить ты ей всегда обязан.
* * *
За радости любовных ощущений
Однажды острой болью заплатив,
Мы так боимся новых увлечений,
Что носим на душе презерватив.
* * *
С одной отменной Божьей шуткой
Любой мужик весьма знаком:
Полгода бегаешь за юбкой —
И век живёшь под каблуком.
* * *
Прекрасна юная русалка,
Предела нету восхищению,
И лишь до слез матросу жалко,
Что хвост препятствует общению.
* * *
Я женских слов люблю родник
И женских мыслей хороводы,
Поскольку мы умны от книг,
А бабы — прямо от природы.
* * *
Когда влюблён и ночью не до сна,
Запомни, — у любви тугие сети!
Как вариант: — ворчливая жена
И постоянно плачущие дети…
Источник: readingsouls.livejournal.com
Подборка гариков И. М. Губермана о женщинах, дамах, девушках, бабах ну и как еще можно назвать представительниц прекрасного пола 
♥ Какие дамы нам не раз
шептали: «Дорогой!
Конечно, да! Но не сейчас,
не здесь и не с тобой!»
♥ Добро со злом природой смешаны,
как тьма ночей со светом дней;
чем больше ангельского в женщине,
тем гуще дьявольского в ней.
♥ Кто ищет истину, держись
у парадокса на краю;
вот женщины: дают нам жизнь,
а после жить нам не дают.
♥ Я женских слов люблю родник
и женских мыслей хороводы,
поскольку мы умны от книг,
а бабы прямо от природы.
♥ Послабленье народу вредит,
ухудшаются нравы столичные,
одеваются девки в кредит,
раздеваются за наличные.
♥ Ключ к женщине — восторг и фимиам,
ей больше ничего от нас не надо,
и стоит нам упасть к ее ногам,
как женщина, вздохнув, ложится рядом.
♥ Бабы одеваются сейчас,
помня, что слыхали от подружек:
цель наряда женщины — показ,
что и без него она не хуже.
♥ Блестя глазами сокровенно,
стыдясь вульгарности подруг,
девица ждет любви смиренно,
как муху робко ждет паук.
♥ Процесс эмансипации не сложен
и мною наблюдался много раз:
везде, где быть мужчиной мы не можем,
подруги ускользают из-под нас.
♥ Завел семью. Родились дети.
Скитаюсь в поисках монет.
Без женщин жить нельзя на свете,
а с ними — вовсе жизни нет.
♥ Был холост – снились одалиски,
Вакханки, шлюхи, гейши, киски;
Теперь со мной живет жена,
А ночью снится тишина.
♥ Он даму держал на коленях
и тяжко дышалось ему,
есть женщины в русских селеньях —
не по плечу одному.
♥ Отменной верности супруг,
Усердный брачных уз невольник-
Такой семейный чертит круг,
Что бабе снится треугольник.
♥ С неуклонностью упрямой
все на свете своевременно;
чем невинней дружба с дамой,
тем быстрей она беременна.
♥
Все переменилось бы кругом,
если бы везде вокруг и рядом
женщины раскинули умом,
как сейчас раскидывают задом.
♥
Толстухи, щепки и хромые,
страшилы, шлюхи и красавицы
как параллельные прямые
в мое душе пересекаются.
♥
Когда к нам дама на кровать
сама сигает в чем придется,
нам не дано предугадать,
во что нам это обойдется.
♥
♥
Являют умственную прыть,
пускай мужчины-балагуры,
а даме ум полезней скрыть —
он отвлекает от фигуры.
♥
Есть дамы: каменны, как мрамор,
и холодны, как зеркала,
но чуть смягчившись, эти дамы
в дальнейшем липнут, как смола.
♥
Всегда мне было интересно,
Как поразительно греховно:
Духовность женщины – телесна,
А тело – дьявольски духовно.
♥
♥
Чтобы не дать угаснуть роду,
Нам богом послана жена,
А в баб чужих по ложке меду
Вливает хитрый сатана.
♥
Носишь радостную морду
И не знаешь, что позор –
При таких широких бедрах –
Такой узкий кругозор.
♥
Наступила в душе моей фаза
упрощения жизненной драмы:
я у дамы боюсь не отказа,
а боюсь я согласия дамы.
♥
В душе моей не тускло и не пусто,
и даму если вижу в неглиже,
я чувствую в себе живое чувство,
но это чувство юмора уже.
♥
В тихой смиреннице каждой,
в робкой застенчивой лапушке
могут проснуться однажды
бл…кие гены прабабушки.
♥
Когда врагов утешат слухом,
Что я закопан в тесном склепе,
То кто поверит ста старухам,
Что я бывал великолепен?
♥
Душой и телом охладев,
Я погасил мою жаровню:
Еще смотрю на нежных дев,
а для чего — уже не помню.
Игорь Губерман гарики. Любимые ) >>
♥
Когда в семейных шумных сварах
Жена бывает неправа,
Об этом позже в мемуарах
Скорбит прозревшая вдова.
♥
Хвалите, бабы, мужиков:
мужик за похвалу
достанет месяц с облаков
и пыль сметет в углу.
♥
Без удержу нас тянет на огонь,
А там уже, в тюрьме или в больнице,
С любовью снится женская ладонь,
Молившая тебя остановиться.
♥
Красоток я любил не очень,
и не по скудости деньжат:
красоток даже среди ночи
волнует, как они лежат.
♥
Готов я без утайки и кокетства
признаться даже Страшному Суду,
что баб любил с мальчишества до детства,в которое по старости впаду.
♥
Источник: 333afo.ru
Вожди России свой народ
во имя чести и морали
опять зовут идти вперед,
а где перед, опять соврали.
Эпическая гложет нас печаль
за черные минувшие года;
не прошлое, а будущее жаль,
поскольку мы насрали и туда.
Самокритичный очень мы народ
Ни у кого из нас сомнений нет
В том, что насрали мы себе вперёд
Не на одну уж точно сотню лет
Прошу простите, но каноны,
что те советские ганд.ны.
Они не вовремя так рвались.
И дураки с того рождались.
Напрасно телевизоров сияние,
театры, бардаки, консерватории:
бормочут и елозят россияне,
попав под колесо своей истории.
Вернулся я в загон для обывателей
и счастлив, что отделался испугом;
террариум моих доброжелателей
свихнулся и питается друг другом.
Евреи кинулись в отъезд,
а в наших жизнях подневольных
опять болят пустоты мест —
сердечных, спальных и застольных.
И я бы, мельтеша и суетясь,
грел руки у бенгальского огня,
но я живу, на век облокотясь,
а век облокотился на меня.
Всегда в нестройном русском хоре
бывал различен личный нрав,
и кто упрямо пел в миноре,
всегда оказывался прав.
Нет, не грущу, что я изгой
и не в ладу с казенным нравом,
зато я левою ногой
легко чешу за ухом правым.
Становится вдруг зябко и паскудно,
и чувство это некуда мне деть,
стоять за убеждения нетрудно,
значительно трудней за них сидеть.
Выбрал странную дорогу
я на склоне дней,
ибо сам с собой не в ногу
я иду по ней.
Весьма уже скучал я в этом мире,
когда — благодарение Отчизне! —
она меня проветрила в Сибири
и сразу освежила жажду жизни.
И женщины нас не бросили,
и пить не устали мы,
и пусть весна нашей осени
тянется до зимы.
Когда с утра смотреть противно,
как морда в зеркале брюзглива,
я не люблю себя. Взаимно
и обоюдосправедливо.
Он мало спал, не пил вино
и вкалывал, кряхтя.
Он овладел наукой, но
не сделал ей дитя.
Эпическая гложет нас печаль
за черные минувшие года;
не прошлое, а будущее жаль,
поскольку мы насрали и туда.
Клиенту, если очень умоляет
и просит хоть малейшего приятства,
сестру свою Надежду посылает
Фортуна, устающая от блядства.
Еврей неделикатен и смутьян;
хоть он везде не более чем гость,
но в узких коридорах бытия
повсюду выпирает, словно гвоздь.
Крича про срам и катастрофу,
порочат власть и стар и млад,
и все толпятся на Голгофу,
а чтоб распяли — нужен блат.
Ко мне вот-вот придет признание,
меня поместят в списке длинном.
дадут медаль, портфель и звание
и плеть посыпят нафталином.
Любовь с эмиграцией — странно похожи:
как будто в объятья средь ночи
кидается в бегство кто хочет и может,
а кто-то не может, а хочет.
Я счастлив одним в этом веке гнилом,
где Бог нам поставил стаканы:
что пью свою рюмку за тем же столом,
где кубками пьют великаны.
В каждый миг любой эпохи
всех изученных веков
дамы прыгали, как блохи,
на прохожих мужиков.
Учился, путешествовал, писал,
бывал и рыбаком, и карасем;
теперь я дилетант-универсал
и знаю ничего, но обо всем.
Дух осени зловещий
насквозь меня пронял,
и я бросаю женщин,
которых не ронял.
Россия красит свой фасад,
чтоб за фронтоном и порталом
неуправляемый распад
сменился плановым развалом.
Россияне живут и ждут,
уловляя малейший знак,
понимая, что наебут,
но не зная, когда и как.
Очень грустные мысли стали
виться в воздухе облаками:
все, что сделал с Россией Сталин,
совершил он ее руками.
И Россия от сна восстала,
но опять с ней стряслась беда:
миф про Когана-комиссара
исцелил ее от стыда.
В душе осталась кучка пепла
и плоть изношена дотла,
но обстоят великолепно
мои плачевные дела.
Я ловлю минуту светлую,
я живу, как жили встарь,
я на жребий свой не сетую —
в банке шпрот живой пескарь.
Дым отечества голову кружит,
затвори мне окно поплотней:
шум истории льется снаружи
и мешает мне думать о ней.
В уцелевших усадьбах лишь малость,
бывшей жизни былой уголок —
потолочная роспись осталась,
ибо трудно засрать потолок.
Верна себе, как королева,
моя держава:
едва-едва качнувшись влево,
стремится вправо.
Несясь гуртом, толпой и скопом
и возбуждаясь беспредельно,
полезно помнить, что по жопам
нас бьют впоследствии раздельно.
Я легкомысленный еврей
и рад, что рос чертополохом.
а кто серьезней и мудрей —
покрылись плесенью и мохом.
Порой мы даже не хотим,
но увлекаемся натурой,
вступая в творческий интим
с отнюдь не творческой фигурой.
В час, когда, безденежье кляня,
влекся я душой к делам нечистым,
кто-то щелкал по носу меня;
как же я могу быть атеистом?
Есть люди, которым Господь не простил
недолгой потери лица:
такой лишь однажды в штаны напустил,
а пахнет уже до конца.
Пробужденья гражданского долга
кто в России с горячностью жаждал —
охлаждался впоследствии долго,
дожидаясь отставших сограждан.
Повсюду, где евреи о прокорме
хлопочут с неустанным прилежанием,
их жизнь, пятиконечная по форме,
весьма шестиконечна содержанием.
Ночь глуха, но грезится заря,
Внемлет чуду русская природа,
Богу ничего не говоря,
выхожу один я из народа.
Когда у нас меняются дела,
молчат и эрудит, и полиглот;
Россия что-то явно родила
и думает, не слопать ли свой плод.
Неясен курс морской ладьи,
где можно приказать
рабам на веслах стать людьми,
но весел не бросать.
Гегемон оказался растленен,
вороват и блудливо-разумен;
если ожил бы дедушка Ленин,
то немедленно снова бы умер.
Слава Богу — лишен я резвости,
слава Богу—живу в безвестности;
активисты вчерашней мерзости —
нынче лидеры нашей честности.
Не в хитрых домыслах у грека,
а в русской классике простой
вчера нашел я мудрость века:
«Не верь блядям», — сказал Толстой.
Русский холод нерешительно вошел
в потепления медлительную фазу;
хорошо, что нам не сразу хорошо,
для России очень плохо все, что сразу.
Легчает русский быт из года в год,
светлей и веселей наш дом питейный,
поскольку безыдейный идиот
гораздо безопасней, чем идейный.
В летальный миг вожди народа
внесли в культуру улучшение:
хотя не дали кислорода,
но прекратили удушение.
Сейчас не спи, укрывшись пледом,
сейчас эпоха песен просит,
за нами слава ходит следом
и дело следственное носит.
Нас теплым словом обласкали,
чтоб воздух жизни стал здоров,
и дух гражданства испускали
мы вместо пакостных ветров.
Мне смотреть интересно и весело,
как, нажав на железные своды,
забродило российское месиво
на дрожжах чужеродной свободы.
Край чудес, едва рассудком початый,
недоступен суете верхоглядства;
от идеи, непорочно зачатой,
здесь развилось несусветное блядство.
К нам хлынуло светлой волной
обилие планов и мыслей,
тюрьма остается тюрьмой,
но стало сидеть живописней.
Настежь окна, распахнута дверь,
и насыщен досуг пролетария,
наслаждаются прессой теперь
все четыре моих полушария.
К исцелению ищет ключи
вся Россия, сопя от усердия,
и пошли палачи во врачи
и на курсы сестер милосердия.
Россия — это царь. Его явление
меняет краску суток полосатых.
От лысых к нам приходит послабление,
и снова тяжело при волосатых.
Извечно человеческая глина
нуждается в деснице властелина,
и трудно разобраться, чья вина,
когда она домялась до гавна.
Тому, что жить в России сложно,
виной не только русский холод:
в одну корзину класть не можно
на яйца сверху серп и молот.
Опять полна гражданской страсти
толпа мыслителей лихих
и лижет ягодицы власти.
слегка покусывая их.
Не всуе мы трепали языками,
осмысливая пагубный свой путь —
мы каялись! И били кулаками
в чужую грудь.
Мы вертим виртуозные спирали,
умея только славить и карать:
сперва свою историю засрали,
теперь хотим огульно обосрать.
Все пружины эпохи трагической,
превратившей Россию в бардак,
разложить по линейке логической
в состоянии только мудак.
у России мыслительный бум
вдоль черты разрешенного круга,
и повсюду властители дум
льют помои на мысли друг друга.
Вожди протерли все углы,
ища для нас ключи-отмычки,
чтоб мы трудились как волы,
а ели-пили как синички.
Разгул весны. Тупик идей.
И низвергатели порока
бичуют прах былых вождей
трухлявой мумией пророка.
Он был типичный русский бес:
сметлив, настырен и невзрачен,
он вышней волею небес
растлить Россию был назначен.
Наследием своей телесной ржави
Россию заразил святой Ильич;
с годами обнаружился в державе
духовного скелета паралич.
Российской справедливости печальники
блуждают в заколдованном лесу,
где всюду кучерявятся начальники
с лицом «не приближайся — обоссу».
Мир бурлил, огнями полыхая,
мир кипел на мыслях дрожжевых,
а в России — мумия сухая
числилась живее всех живых.
Томясь тоскою по вождю,
Россия жаждет не любого,
а культивирует культю
от культа личности рябого.
Нельзя поднять людей с колен,
покуда плеть нужна холопу;
нам ветер свежих перемен
всегда вдували через жопу.
Когда отвага с риском связана,
прекрасна дерзости карьера,
но если смелость безнаказанна,
цена ей — хер пенсионера.
Нельзя потухшее кадило
раздуть молитвами опять,
и лишь законченный мудило
не в силах этого понять.
Сквозь любую эпоху лихую
у России дорога своя,
и чужие идеи ни к хую,
потому что своих до хуя.
Свободное слово на воле пирует,
и сразу же смачно и сочно
общественной мысли зловонные струи
фонтаном забили из почвы.
В саду идей сейчас уныло,
сад болен скепсисом и сплином,
и лишь мечта славянофила
цветет и пахнет нафталином.
Когда однажды целая страна
решает выбираться из гавна,
то сложно ли представить, милый друг,
какие веют запахи вокруг?
Всегда во время передышки
нас обольщает сладкий бред,
что часовой уснул на вышке
и тока в проволоке нет.
Тянется, меняя имя автора,
вечная российская игра:
в прошлом — ослепительное завтра,
в будущем — постыдное вчера.
Куда-то мы несемся, вскачь гоня,
тревожа малодушных тугодумов
обилием бенгальского огня
и множеством пожарников угрюмых.
Я полон, временем гордясь,
увы, предчувствиями грустными,
ибо, едва освободясь,
рабы становятся Прокрустами.
Никакой государственный муж
не спасет нас указом верховным;
наше пьянство — от засухи душ.
и лекарство должно быть духовным.
Всеведущ, вездесущ и всемогущ,
окутан голубыми небесами,
Господь на нас глядит из райских кущ
и думает: разъебывайтесь сами.
Мне жалко усталых кремлевских владык,
зовущих бежать и копать;
гавно, подступившее им под кадык,
народ не спешит разгребать.
Нынче почти военное
время для человечества:
ыожно пропасть и сгинуть,
можно воспрять и жить;
время зовет нас вынуть
самое сокровенное
и на алтарь отечества
бережно положить.
Изнасилована временем
и помята, как перина,
власть немножечко беременна,
но по-прежнему невинна.
Вынесем все, чтоб мечту свою страстную
Русь воплотила согласно судьбе;
счастье, что жить в эту пору прекрасную
уж не придется ни мне, ни тебе.
С упрямым и юрким нахальством
струясь из-под каменных плит,
под первым же мягким начальством
Россия немедля бурлит.
Устои покоя непрочны
на русской болотистой топи.
где грезы о крови и почве
зудят в неприкаянной жопе.
Народный разум — это дева,
когда созрела для объятья;
одной рукой стыдит без гнева,
другой — расстегивает платье.
Ты вождей наших, Боже, прости,
их легко, хлопотливых, понять:
им охота Россию спасти,
но притом ничего не менять.
Доблестно и отважно
зла сокрушая рать,
рыцарю очень важно
шпоры не обосрать.
Когда приходит время басен
про волю, право и закон,
мы забываем, как опасен
околевающий дракон.
Пейзаж России хорошеет,
но нас не слышно в том саду;
привычка жить с петлей на шее
мешает жить с огнем в заду.
Россия взором старческим и склочным
следит сейчас в застенчивом испуге,
как высохшее делается сочным,
а вялое становится упругим.
Я блеклыми глазами старожила
любуюсь на прелестную погоду;
Россия столько рабства пережила,
что вытерпит и краткую свободу.
Я мечтал ли, убогий фантаст,
не способный к лихим переменам,
что однажды отвагу придаст
мне Россия под жопу коленом?
Какая глупая пропажа!
И нет виновных никого.
Деталь российского пейзажа,
я вдруг исчезну из него.
Мы едем! И сердце разбитое
колотится в грудь, обмирая.
Прости нас, Россия немытая,
и здравствуй, небритый Израиль!
( не Губерман, но тоже остро)
У многих нет терпения читать, а только смотрят "телевизор ", а кто перестает читать . перестает думать :))
наше пьянство — от засухи душ.
и лекарство должно быть духовным.
Источник: www.drive2.ru
Смотрясь весьма солидно и серьезно
под сенью философского фасада,
мы вертим полушариями мозга,
а мыслим — полушариями зада.
Бывает — проснешься, как птица,
крылатой пружиной на взводе,
и хочется жить и трудиться;
но к завтраку это проходит.
Учусь терпеть, учусь терять
и при любой житейской стуже
учусь, присвистнув, повторять:
плевать, не сделалось бы хуже.
Вовлекаясь во множество дел,
Не мечись, как по джунглям ботаник,
Не горюй, что не всюду успел,
Может, ты опоздал на «Титаник»
Пришел я к горестному мнению,
От наблюдений долгих лет:
Вся сволочь склонна к единению,
А все порядочные — нет.
Обманчив женский внешний вид,
поскольку в нежной плоти хрупкой
натура женская таит
единство арфы с мясорубкой.
Я живу, постоянно краснея
за упадок ума и морали:
раньше врали гораздо честнее
и намного изящнее крали.
Я женских слов люблю родник
И женских мыслей хороводы,
Поскольку мы умны от книг,
А бабы — прямо от природы.
Когда нас учит жизни кто-то,
я весь немею;
житейский опыт идиота
я сам имею.
Крайне просто природа сама
разбирается в нашей типичности:
чем у личности больше ума,
тем печальней судьба этой личности.
Во мне то булькает кипение,
то прямо в порох брызжет искра;
пошли мне, Господи, терпение,
но только очень, очень быстро.
Бывают лампы в сотни ватт,
но свет их резок и увечен,
а кто слегка мудаковат,
порой на редкость человечен.
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.
Когда мы раздражаемся и злы,
обижены, по сути, мы на то,
что внутренние личные узлы
снаружи не развяжет нам никто.
Умей дождаться. Жалобой и плачем
не сетуй на задержку непогоды:
когда судьба беременна удачей,
опасны преждевременные роды.
Будущее — вкус не портит мне,
Мне дрожать за будущее лень;
Думать каждый день о черном дне —
Значит делать черным каждый день.
Россияне живут и ждут,
уловляя малейший знак,
понимая, что нае*ут,
но не зная, когда и как.
Я никак не пойму, отчего
так я к женщинам пагубно слаб;
может быть, из ребра моего
было сделано несколько баб?
Любую можно кашу мировую
затеять с молодежью горлопанской,
которая Вторую Мировую
уже немного путает с Троянской.
Ум полон гибкости и хамства,
когда он с совестью в борьбе,
мы никому не лжем так часто
и так удачно, как себе.
Есть в каждой нравственной системе
Идея, общая для всех:
Нельзя и с теми быть, и с теми,
Не предавая тех и тех.
Чтоб выжить и прожить на этом свете,
Пока земля не свихнута с оси,
Держи себя на тройственном запрете:
Не бойся, не надейся, не проси.
Душа порой бывает так задета,
что можно только выть или орать;
я плюнул бы в ранимого эстета,
но зеркало придется вытирать.
Когда устал и жить не хочешь,
полезно вспомнить в гневе белом,
что есть такие дни и ночи,
что жизнь оправдывают в целом.
Источник: pikabu.ru
Фаина Раневская была великолепной комедийной актрисой, причем она не просто играла комедию. Она жила этим, хотя жизнь ее больше напоминала трагикомедию, а не легкий водевиль. Она была из тех женщин, которые за словом в карман не полезут и легко приколошматят оппонента острым словцом.
Из сотни-другой афоризмов, разбросанных Раневской по пути — когда ненароком, когда сгоряча — мы выбрали 30 таких, которым позавидует любой писатель-сатирик:
*
Оптимизм — это недостаток информации.
*
Есть люди, в которых живет Бог; есть люди, в которых живет Дьявол; а есть люди, в которых живут только глисты.
*
Поклонников миллион, а в аптеку сходить некому.
*
Одиночество — это состояние, о котором некому рассказать.
*
Многие жалуются на свою внешность, и никто — на мозги.
*
Если человек тебе сделал зло — ты дай ему конфетку. Он тебе зло — ты ему конфетку. И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет.
*
Женщина, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?
*
Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.
*
Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет.
Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.
*
Сняться в плохом фильме — все равно что плюнуть в вечность!
*
Получаю письма: «Помогите стать актёром». Отвечаю: «Бог поможет!»
*
Вы знаете, что такое сниматься в кино? Представьте, что вы моетесь в бане, а туда приводят экскурсию.
*
— Как жизнь, Фаина Георгиевна? — Я вам еще в прошлом году говорила, что говно. Но тогда это был марципанчик.
*
Есть такие люди, к которым просто хочется подойти и поинтересоваться, сложно ли без мозгов жить.
*
Здоровье — это когда у вас каждый день болит в другом месте.
*
Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много — в Книгу о вкусной и здоровой пище.
*
В моей старой голове две, от силы три мысли, но они временами поднимают такую возню, что кажется, их тысячи.
*
Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
Лучше быть хорошим человеком, «ругающимся матом», чем тихой, воспитанной тварью.
*
Даже под самым пафосным павлиньим хвостом всегда находится обыкновенная куриная жопа.
*
Самое трудное я делаю до завтрака. Встаю с постели.
*
Раневскую спросили: «Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности: брюнетки или блондинки?» Не задумываясь, она ответила: «Седые!»
*
Нет толстых женщин, есть маленькая одежда.
*
Талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности.
*
Я заметила, что если не кушать хлеб, сахар, жирное мясо, не пить пиво с рыбкой — морда становится меньше, но грустнее.
Источник: www.ivi.ru